4

Ну, вот и все. На быстрой перемотке я досмотрел, как Надежда выпроводила ночевавших у нее друзей, потом приняла душ, потихоньку привела себя в порядок, накрасилась, оделась и часов в одиннадцать отправилась на работу.

А моя работа на этом закончилась, оставив на душе неприятный осадочек. Из-за чего? Пусть каждый думает, что ему захочется. Требования заказчика — даже завышенные — я исполнил и дальше общаться ни со Славой очно, ни с его женой заочно мне не хотелось. Понимаю, вуайеристы и куколды — тоже люди, но всегда предпочитал держаться от них на почтительном расстоянии.

Поэтому собственное спецоборудование из квартиры Славы я забрал самостоятельно, просто известив его об этом, благо вскрыть и обратно закрыть простенькие замки — не проблема.

На навязчивые расспросы мужа о том, что же происходило на корпоративе, после которого его благоверная во всю грешила дома, я ответил хоть и уклончиво, но довольно резко: «Спроси у жены!» После чего поставил его телефон в «черной список». Знаете, «возвращаться — плохая примета».

Я и не мог подумать, что когда-нибудь еще встречусь с этой семейной парой, тем более с Надеждой. Но встреча такая произошла, хоть и заочно.

Примерно через полгодика довелось мне поучаствовать в розыске сбежавшей из дома дочки крупного городского чиновника. Как выяснилось, сбежала она на «родину предков» папаши, в небольшой уездный городок.

В том городишке со времени Ивана Грозного, наверное, был обычай среди молодежных группировок заводить себе «дворовых девок». А если конкретнее, то девчонка вливалась в «банду», как они сами себя называли, с условием принадлежать там всем мужчинам и мальчикам без права на отказ. Почему ни полицию, ни другие органы власти это не интересовало? Все просто — вступление в «дворовые» было абсолютно добровольным. И никакого насилия не допускалось в принципе. А вот гешефт от этого для девчонок получался изрядный. «Банда» не просто берегла своих от возможных нападок и обид, но еще и помогала материально тем, кто в этом нуждался. Бывали случаи, что отстающих в учебе «подтягивали» с помощью отличников и учителей. А кроме того, регулярный, безопасный и качественный секс. При этом грубые групповухи, БДСМ и тому подобные половые изощрения были возможны лишь по настоятельному желанию самой девушки. Обычно все выглядело проще и примитивнее. В подвальной, но хорошо обустроенной штаб-квартире «банды»,

в отдельной комнате «дворовую» ежевечерне посещали от пяти до пятнадцати мужчин по очереди.

И еще. Выйти из «дворовых» девушке было легче легкого. Трижды отказать. Всё, она уже не под защитой «банды», ей никто не помогает в жизни и учебе. И никто не зовет на вечерние «посиделки» в обустроенный многими поколениями «бандитов» подвал.

Так вот, дочка чиновника сбежала из дома, чтобы стать в родном городе отца такой «дворовой». Очень уж ей хотелось грандиозных сексуальных приключений, аж свербило в одном месте.

Предъявить местным «бандитам» со стороны закона было нечего. Добровольный секс никто за преступление считать не может. Потому пришлось действовать мне. Ну, и как силовой поддержке, нескольким охранникам чиновника.

Дочку мы, конечно, достаточно легко отследили и папаше — со скандалом с её стороны — передали. Думаю, правда, ненадолго. Очень уж она недовольная была своему возвращению в отчий дом. Но это для меня даже лучше. Сбежит — мне опять её отслеживать, а это — деньги. Причем, деньжата легкие, дочка-то не особо прячется, не умеет еще с толком, чувством, расстановкой маскироваться и соблюдать конспирацию.

В общем, думаю, остался злосчастный папочка у разби